Глава 10

Пришла врач, которую Люда вызвала с утра, послушала сына, посмотрела горло, выписала лекарство, спросила, нужен ли больничный, посоветовала летом прогреть ребёнка, по возможности повезти на море, ведь он уже второй раз заболел в этом году. Ну посоветовала витамины, травы и ушла.

Начало. Предыдущая глава

Потом Павел позвонил жене, а он её так и продолжал называть – жена, рассказал все, что сказал врач, сказал, что он сейчас сходит в аптеку и всё купит. Антон вроде бы как задремал, а Павел быстро собрался и поспешил в аптеку, которая находилась далековато, ведь у них был частный дом, не квартира.

Отсутствовал он минут сорок, дома его встретил заплаканный сын, он кинулся к папке и всхлипывая, повторял – папа, не бросай меня, я твой сын. То ли он из-за температуры так решил, что папа его бросил, то запомнил, как тот говорил это, когда был под воздействием, непонятно.

Павел подхватил ребёнка на руки, понёс в постель, успокаивая его и говоря, что он никогда не бросит его, что конечно Антон его сын. Просто он ездил за лекарством, теперь Антоша быстрее поправится.  Прижимая к себе сына, он понимал, как чуть не потерял его, а ведь дети такие чувствительные.

На майские праздники они остались все дома из-за Антона, остался и Паша. Они устроили детям праздник во дворе, вдвоём с Игорем украсили двор. Люда отправляла Пашу и Игоря в город, но они наотрез отказались. Глядя, как дети льнут к отцу, она и сама начала с Пашей разговаривать.

Планировала пригласить Таню в гости, но та не захотела, ведь у Антона был какой-то вирус, кто знает, осталась ли инфекция или нет. Договорились, что она приедет к ним через неделю. За те три дня, что Павел оставался дома с сыном, он наконец-то понял, что быть домработницей Люде было не совсем легко.

Теперь нужно было только терпение и время, чтобы она его простила. Интересно, что первые алименты она не стала тратить, а отложила на отдельный счёт. А ведь он раньше относился к жене совсем по-другому, как к чему-то обыденному. Сейчас она выходила на работу с причёской, с небольшим макияжем, в юбке и блузке.

Он не выдержал однажды и спросил её, почему она так раньше за собой не следила? Она ничего не ответила, просто подумала сама – а действительно, почему? Что ей мешало? На следующие выходные приехала Таня с дочкой, дети играли во дворе, Павел предложил приготовить для всех крылышки и грудинку на мангале, женщины резали салатики.

— Ты помиришься с ним?

— Не знаю сама. Дети очень к нему привязаны, да и он пытается постоянно быть с ними. Я честно сама не знаю. Понимаю, что он был под приворотом, не он говорил всю гадость, а магия, но…

— Ты, подруга, подумай хорошо. Оттолкнёшь – назад не вернёшь. И не вздумай назло с кем-то любовь крутить. Володька конечно любитель дам, ухаживает красиво, но поверь мне, ему твои дети не нужны будут. Знаем, плавали, — и Таня задумалась.

— Таня, я вот верю в то, что у тебя семья будет. А что Саша, как у него жизнь?

— Саша женился на женщине старше себя, но богатой. Держит она его в ежовых рукавицах. Жаловался как-то мне. А что я? Мне любовь украдкой не нужна, да и прошло всё.

— Таня, я деньги отдам со следующей зарплаты, да и алименты теперь мне Паша платит. Я их откладываю, но долг отдать – это прежде всего. Как-то спокойней мне стало, когда всё вот так разделили, вдруг он женится, дети и я не пострадаем.

— Да сплюнь, смотри как дети возле него вьются. Ты давай, думай, но недолго, мужик практически один, ласка ему нужна, уход.

— Таня, думаю, думаю. И ты права, я уже об этом думала. Конечно, прежнего не вернёшь, но я в первую очередь мама. Ой, давай по стаканчику вина, оно же сухое, под мясо самое то. Пока дети не видят.

Посидели они хорошо, Таня даже осталась ночевать у них. Дочь её разыгралась с мальчишками и не хотела идти домой. Ну под этим предлогом и Таня осталась. После завтрака вызвали такси ей и она уехала.

Чтобы не говорила подруга, а комок так просто не рассосётся. Вот смотрит на мужа Люда, на его руки – первое желание, чтобы он её обнял, как прежде. А потом откуда-то выползает подленькая мыслишка – он этими руками Кристину обнимал. И всё, и все желание пропадает.

Вечером, когда ребята ушли в свои комнаты, Паша зашёл к Люде. Сказал, что им нужно поговорить серьёзно.

— Люда, я вижу, что ты мучаешься и, думаю, понимаю причину. Ты не можешь мне простить Кристину, стоит она между нами. Даже не знаю, что я могу сделать, чтобы тебя это не мучило. Пойми, она сделала насилие над моей душой, над моим разумом. За это и поплатилась. Это мне дед Ермолай рассказывал.

Знала бы ты, сколько грязи он с меня вычистил! Неужели ты не сможешь меня простить за то, в чем не был виноват? Моя вина только в том, что я ушёл из дома, когда Антошка заболел. Да, виню себя за это. И ещё за то, что рассказал о своей обиде на тебя своему бывшему другу. А дальше уже они воспользовались этим.

— Да понимаю я всё, но, может быть, мне самой поехать к тому деду, может со мной что-то не так? Паша, вот как комок в груди стоит и все. Нервы, понимаю. Но я сама не справлюсь. Ну или к психотерапевту попробовать пойти.

— Звони маме своей, пусть договорятся, я отвезу тебя к деду Ермолаю. Я вижу, что ты мучаешься.

Конечно, мама с папой поехали к деду, привезли фото, тот сказал, чтобы привезли к нему Люду, нужно с ней поработать. Принять согласился через две недели, не раньше, следующая суббота у него занята.

Владимир Владимирович новой сотрудницей был доволен, но вопреки прогнозам Тани, он не собирался подбивать клинья к ней. Скорее всего ему не советовала Жанна Георгиевна. Благодаря вливанию средств была выплачена зарплата сотрудникам, а ведь хорошие кадры — это основа любой компании.

Долгов по налоговой не было, небольшая задержка была не критичной, была пеня за просрочку, не более. А дальше все пошло вверх, появились первые заказы, первые отгрузки продукции.  Поэтому Владимир Владимирович считал, что он удачно вложил деньги. Зачем же ему обижать Павла, заигрывая с его женой?

Когда приехала Люда к деду Ермолаю, тот ей объяснил, что рядом с ней находится сущность. Когда и где она её подцепила – непонятно. Может быть, когда она была на кладбище, может быть, когда общалась с полюбовницей мужа. Она тогда была в большом душевном смятении, открыта всему.

Может быть, сущность и перешла от той к Люде, как к более чистой душе и сейчас нашептывает, чтобы Люда не прощала мужа, потом будет нашёптывать, чтобы Люда начала с кем-то встречаться, пить спиртное и так далее. Поработать дед Ермолай поработал, но и Люде нужно было потрудиться.

Постоять в церкви на вечерней, и утренней службе, сорок дней молитвы читать, он дал ей названия тех молитв, потом, когда у неё наладится с мужем, нужно будет обвенчаться с ним. Тогда будет и божья защита брака. Назад возвращалась Люда уже без комка в груди, в голове совсем другие мысли.