Бабушка, можно к тебе приехать пожить?
Глава 317. Зато окна чистые
Женщине пришлось долго шептать, та все ещё пыталась удобрения добавлять, заказала у соседей машину перегноя, опять же деньги, опять в долги влезть пришлось. Тут уже и соседка из дома наискосок, с другой стороны улицы, к которой пришла занимать деньги баба Зина, возьми и скажи
Начало. Предыдущая глава
— Точно кто-то тебя, Зинка проклял. Бабку какую поищи, может какой подклад тебе в огороде зарыли.
— Нууу, прямо не знаю. Это за что же так можно сделать? Вроде ни с кем сильно не ругалась, живу не лучше всех. А ты не знаешь, к кому можно обратиться, если надумаю? Хотя вряд ли, но вдруг…
— В Ильинское к Воронихе лучше всего ехать. Только она принимает по три человека в день, не больше. Моя знакомая была, говорит, та живет недалеко от остановки.
Ну, Зинаида зашла в дом, подумала, посмотрела на деньги, которые держала в руках, — соседка всё-таки заняла на навоз, потом решительно отложила несколько купюр со словами, — не наелась, так и не налижешься и на следующий день поехала первым автобусом в Ильинское.
Рядом с остановкой стоял магазинчик, она зашла туда, подошла к продавщице, которая только раскладывала товар, спросила, как найти Ворониху. Та ей сразу и объяснила.
— А вы не знаете, что ей лучше давать? Деньги или продукты?
— Конечно деньги. Положите на стол после всего, скажете спасибо. Не волнуйтесь, она цену не назначает, каждый по совести платит.
А у Воронихи как раз утренний приём отложили, иногда бывало так. Передумали или так получилось. Но она уже знала, что к ней идёт женщина, которую она сама и вызывала.
Почистила её, сказала, где в огороде подклад поискать, как доставать, как утилизировать, типа, технику безопасности рассказала. Потом отчитала, что даме уже за шестьдесят давно, а ведёт себя, как малолетка, словами разными раскидывается.
— Зачем соседку назвала тёлкой?
— Так это она? И из-за этого? Да ляпнула, не подумав, хотя типа пошутить. Вроде бы я её столько раз прощения просила! Боже ж мой. И из-за этого у меня всё наперекосяк, куры переболели, на пасху вон яйца покупать пришлось заранее, уже даже похоронные свои потратила, одни расходы. Как не одно, так другое.
— Может на старость научишься язык за зубами держать и думать, что говоришь. Но ты сама постарайся её простить. У неё у самой из-за её злобы у детей пошли проблемы. А лучше, поставь ей свечу за здравие, это ей пригодится. Ну всё поняла? Тогда иди домой, у меня следующий посетитель.
— Благодарю Вас….мммм.
— Светлана Акимовна я, — подсказала ведьма.
Зинаида смутилась, положила деньги на столик, и ведьма повела её к калитке. Там уже действительно выглядывали новые посетители. Зинаида всё сделала, как ей посоветовала Ворониха. Сначала зашла в Ильинский храм, поставила свечку за здоровье Шуры, потом в огород, аккуратно тяпкой разгребла землю под калиной– так и есть, кости, иголки и прочее.
Пошла сзади птичника подрыла – яйцо нашла. Собрала старой перчаткой, утилизировала, как было сказано, пару слов добавила. А вечером загорелась баня у сына Шуры, огонь уже начал лизать стену дома, хорошо, соседи отстояли. Но рама со стеклом пришли в негодность. А тут и у Шуры приступ холецистита, да так срочно, что оперировать нужно было. А потом другой сын машиной врезался в столб. В общем, проблем было выше крыши.
Потом уже Шура постучала в калитку к соседке, хотела зайти в дом, попросить прощения, но Зина сказала, что она её давно простила и не просто на словах, в церковь ходила и перед образом спасителя молилась, чтобы и он её простил. Но видеть её у себя она не хочет.
Настя, чувствуя себя хорошо, решила сделать генеральную уборку перед праздником Пасхи. У неё был выходной как раз в среду и четверг, вот она и решила потратить эти дни с пользой. Матвей просил её не напрягаться, ага, так она его и послушала. Пододвину стол к окну, чтобы повесить шторы на вымытые окна, встала на стул, тот качнулся…и Настя приземлилась на полу.
Падала на живот, но в последний момент подставила руку, и та хрустнула. Боль она почувствовала через несколько минут. И не только в руке, заболела спина. Встать она сразу не могла, рука была сломана, чтобы опереться о другую руку, нужно было перевернуться на другой бок…А тут спина.
И Настя начала звать Катерину, кричать, понимая, что та её не могла услышать, но что-то ей подсказывало – зови. И Катя её услышала. Она только что закончила принимать пациентку и вдруг в её в голове послышался голом Насти.
— Так, у меня срочный вызов, — сказала она ничего не понявшей Алле, схватила свой чемоданчик и поспешила на вызов. Она же была видящей, просто давно не было повода использовать свои способности в этой области, в данный момент она занималась только лечением.
К её приходу Настя уже попыталась встать на колени. Живот начал тихонечко ныть. Катя помогла ей добраться до дивана в горнице и начала фиксировать сломанную кость руки.
— Ты услышала меня? Как хорошо. Живот начал болеть, болит спина.
— Настя, ну как ты могла? Ты почему полезла на стол? Ну, сейчас рожать же начнёшь. А у нас, ты ведь в курсе, нет нормального оборудования для недоношенных детей, пока до области довезут….
— Катенька, миленькая, прошу, умоляю, помоги мне. Нет, не мне – доченьке моей. Миленькая, помоги.
— Сейчас буду пробовать. Только Алле перезвоню, что буду долго на вызове.
После короткого звонка она мысленно обратилась к высшим силам, дают ли те добро на её вмешательство. Потом Настя отключилась, она попала куда-то в какую-то белую комнату с несколькими дверями. Она открывала каждые двери, которые вели в другие комнаты с играющими детьми.
Дети совсем не обращали на неё внимание, продолжали играть. И так в каждой комнате. Наконец последние двери. Там одна из девочек подняла голову, сказала – мама, ты очень рано пришла за мной, мне ещё рано, через два часа приходи.
И тут Настя открыла глаза. Рядом на стуле, тяжело дыша, сидела Катя. Катя подняла этот стул с пола перед этим.
— Мне удалось всё починить, Настя. У тебя ещё и трещина в позвоночнике была. А вот на перелом уже сил не хватило, будешь пока ходить с лангетом. У тебя же должен быть в твоей тревожной сумке. Ты действительно уже начала рожать. Думаю, два месяца ты ещё доносишь. Только прошу тебя, больше никаких окон.
— Два часа. Спасибо тебе, Катя. Ты спасла и меня и мою дочь.
— Что два часа? Нет, я работала с тобой двадцать минут.
— Дочка мне сказала, что я рано за ней пришла, чтобы через два часа приходила.
— Теперь понятно. Сейчас я тебе ведро поставлю, ведь до туалета ты пока не дойдёшь. Потом его вынесу и повешу тебе эту штору. А ты поспи. Зато окна теперь чистые.
Катя перемотала руку Насте, зафиксировала в лангете, потому что сначала фиксировала подручными материалами, чтобы осколок кости на травмировал мягкие ткани. Настя в это время снова уснула. Пришлось всё-таки использовать свою силу и немного ускорить срастание кости. Давать беременной обезболивающие было нельзя. Сейчас придёт к себе на работу, возьмет пакетик с травами и позвонит Сергею, пусть Матвей заедет к ней и возьмет эти травы.
Ну и пусть завтра останется с ней. А Кате в пятницу и в субботу опять работать. Нужно ставить перед руководством вопрос, сама Катя два участка не потянет. Ну и Настя с переломом работать не сможет, тем более, правая рука. Она вышла из дома Насти и сразу начала звонить Сергею, потом удалось дозвониться к главврачу.
Тот сразу – а у меня некому работать.
— Тогда и я увольняюсь. Время стахановцев прошло. Мне что, умереть на работе? Настя и до перелома через две недели должна была уходить в декрет. И потом три года должна сидеть с ребёнком. И что, я должна буду это время работать на две ставки??? Я пишу заявление, увольняюсь. Надоело. Я и кардиограммы, я и то, я и сё, а вы – некому работать. Быстро найдёте, если уволюсь.
— После Пасхи работаешь только на одном участке. Я издам приказ. Сегодня же, — добавил он после паузы.
